Очевидно, культура, именно как форма актуализации современных социальных групп, сословий, общин, местных элит, этносов, должна быть областью исследования современной педагогики, с тем, чтобы осуществилось ее включение в культурогенез всех слоев общества. Тем самым, образование станет естественной формой социализации человека, то есть преодолеет навязывание обучающимся абстрактной свободы мировоззрения в рамках популярного ныне личностноориентированного подхода, отдавая предпочтение поддержке становления в период обучения конкретной индивидуальности человека, как элемента социума. Иными словами, индивидуальность складывается только по отношению к коллективу, тогда как формирование личности социальную среду предполагает лишь как источник, питающий развитие, но не как фактор ее определяющий [100. С. 523].

Необходимое разделение понятий "индивидуальность" и "личность", индивидуальный (индивидуализированный) и личностноориентированный подходы в педагогике как раз и связано с тем, что термин и каждая из установок определяется традиционными формами социализации в каждой из социальных групп, особенностями трансляции новым поколениям коллективного опыта социальной и этнической адаптации. Личностноориентированный подход предполагает социум как однородную массу, структурированную, в лучшем случае, социально-экономическим положением, по отношению к которой формирование личности действительно важнейший элемент воспитания. Именно таким представляется социум в антропогенных ландшафтах, где характер жизни внешне нивелирует особенности социальных групп. Индивидуальный же подход предполагает социум мозаичным, в более глубокой и тонко очерченной структурированности, вполне соответствующей сложности реальной жизни, многообразию природных ландшафтов, многоплановости этнических контактов, вероисповедания, профессиональных интересов, технологий, уровня образования и т.д.

В психофизиологии личность рассматривается как "устойчивая самоорганизующаяся система социально значимых черт индивида, (но направленных внутрь, то есть предполагающих рефлексию Ю.С.), которые характеризуют его как деятеля, как члена того или иного общества или общности", а "индивидуальность подразумевает неповторимое своеобразие, наследственные и приобретенные особенности данного лица в противоположность типичному, общему, присущему всем или большинству членов общества или общности" [108. С. 3]. То есть формула "Индивидом рождаются. Личностью становятся. Индивидуальность отстаивают" как раз предполагает гуманное отношение к человеку через уважение его индивидуальности. А если и говорить о формировании личности человека, то исключительно через системно-деятельностный подход, при котором возможна "идеальная представленность" индивида в жизнедеятельности других людей [100. С. 523], что как раз и есть путь становления индивидуальности, а значит и успешной адаптации человека к среде.

Понятие индивидуализм, имеющее негативный смысл, хотя имеет общий корень со словом индивидуальность, рассматривается все-таки как этическая категория, утверждающая приоритет личности перед любой социальной общностью, на пути преодоления норм родовой общности и делающего человека самоцелью развития [103. С. 30]. Это как раз и перечеркивает индивидуальность, выявляющую своеобразие представителя общности. В истории русской культуры описан феномен катастрофического разрушения традиционной форм адаптации силами людей, вырванных из своего культурного слоя, из своей социальной группы, каждый из которых, будучи личностью, тем не менее реализовался как человек толпы, но не как индивидуальность. Русская культура накануне революции не была однородной [57. С. 119-120]. Кроме культуры патриархального крестьянства, она включала интеллигентскую культуру и зарождающуюся культуру среднего класса. Существовала и культура городских низов, опиравшаяся на свои ценности, которые в люмпенском варианте превращались в антиценности и реализовывались в антикультуру, то есть выдвигались адаптационные принципы в отрыве от своих корней, от своего ландшафта.

В 1861 г. вместе с более чем 90 млн. крестьян свободу получили и около 15 млн. дворни. Это была маргинальная прослойка, равно враждебно относившаяся как к крестьянину, так и к аристократу, и к интеллигенту. Она была, с одной стороны, залогом социального развития, но, с другой стороны, именно она была средой, создающей люмпен (субпассионарный) слой обывателей и его антикультуру. Быстрое расслоение крестьянства, а затем Столыпинские реформы, высвободившие из общин наиболее деятельных крестьян дали новый приток маргиналов в города. Становится понятным, почему патриархальная крестьянская культура народа и интеллигенции, включая культуру русского дворянства и разночинцев, была раздавлена после октября 1917 г. бунтом маргинальной части населения России с ее 20 % люмпенской прослойки, сразу же включенной в деятельность 400-тысячного отряда "старых" большевиков. Сущность этой деятельности уже излагалась выше.

Маргинальная среда отличается аморфностью, неопределенностью воззрений, наследуя некоторые элементы культуры, она никогда не наследует ее целостность, отличается неустойчивостью и смутностью идеологии и завышенной самооценкой в нравственном плане, характеризуется неустойчивостью позиций, легко отступает от исповедуемых идеалов. Еще в XVII в. М. Монтень, определяя суть маргинальности, писал, что на свете существуют две категории хороших людей: это философы и крестьяне. Все зло от полуобразованности. И далее он пояснял, что патриархальный верующий крестьянин блюдет истины-табу: не убий, не укради, не лжесвидетельствуй, философ до этих истин доходят своим умом, полуобразаванность отрицает табу, но бессильна определить свои нравственные ценности [57. С. 121]. С тех пор исследователи детализировали проблему, но главным истоком маргинальности остаются миграции и межэтнические контакты, а основная особенность, ведущий признак маргинальности - дуальность этнического сознания [124. С. 364]. Маргиналы легко увлекаемы и, в случае общественной нестабильности, могут во главе с пассионарными подстрекателями представлять серьезную разрушительную силу, особенно когда скорый на расправу с беззащитными людьми субпассионарный сброд [20] получает власть. Учение об относительности нравственных норм [21] нашло мощную поддержку как раз в среде маргинальной, где было очень сильным влияние люмпена.

В итоге можно сделать три вывода. Первый вывод: неразрывность социокультурной и этноэкологической адаптации, успешность которой глубоко связана с адаптационными традициями биолого-географического взаимодействия конкретного этноса с вмещающим ландшафтом. Второй вывод указывает на то, что материальная и духовная культура для своего воспроизводства должна иметь технологический и краеведческий смысл, иначе человек выпадает из своей этнической адаптационной традиции, начинает создавать суррогатную культуру, как адаптационный фон новым социальным условиям. Третий вывод связан с тем, что, оказавшись вне традиции, маргинальная группа катастрофически снижает свой адаптационный потенциал, повсеместно уступая экономические и культурологические, экологические ниши адаптированным этническим группам, становится средой, питающей антиобщественные проявления, преступность, алкоголизм, наркоманию и т.д.
_________________

[20] Сбраживать, сбрести с пути, сходить, уклоняться, отойти, отшатнуться; сброд сбродный народ с разных сторон в одно место (В. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 4. С. 143)

[21] Сравнение содержательных принципов положительной и отрицательной идеологии изложено в главе 5.